Женя Маркер - Курсанты. Путь к звёздам
Однако через день он получил денежный перевод на 50 рублей, которые воспринял, как родительское благословение.
Мир влюбленных отличается от окружающего: им надо все и сразу, а ждать три месяца движения своей очереди в ЗАГСе, чтобы поставить свои росписи в свидетельстве о браке, никому не хочется. Таранову повезло. «Сказочно повезло», – добавлял позже Марк. В ЗАГС по совету друзей Таранов принес справку о том, что предстоит длительная заграничная командировка, куда отпускают только женатых. Телевизионные сообщения о боях в далекой Анголе, передовицы центральных газет с информацией о помощи СССР африканской стране только подтверждали экзотическую идею ускорения процедуры.
Так как зал бракосочетания, белая фата, платье, костюм, туфли, музыка, родственники, фотограф и прочие атрибуты молодых не волновали, то их пообещали расписать вечером, после официального закрытия конторы. На все про все им дали три дня подготовки, и вручили талоны, по которым можно приобрести обручальные кольца.
О них жених с невестой еще не думали, и первой мыслью было желание не связывать с традиционными золотыми кольцами, а воспользоваться проволочными, бумажными, нацепить шайбу или гайку, попросить напрокат у женившихся до Семена курсантов. Советы бывалых людей вернули их на землю. Столько поверий, жутких суеверий и прогнозов они наслушались, что Таранов решил купить настоящие кольца.
В эпоху тотального дефицита найти их в Ленинграде простому курсанту оказалось не просто сложно, а исключительно трудно. Если бы не его «сказочное везение». После подписания рапорта по команде о предстоящей женитьбе открылся зеленый свет увольнениям. Скорее, бледно зеленоватый, так как наряды и занятия никто не отменял, а предстоящая зимняя стажировка была не за горами.
Найти ювелирный магазин, и приехать за полчаса до его открытия, курсанту не составило большого труда. Но то, что там покупатели стоят в живой очереди сутками с перекличкой, по спискам, и жгут по ночам костры, удивило. За высоким забором училища бытовое несовершенство советских людей не бросалось в глаза, а партийная печать писала только смешные критические репортажи и фельетоны о борьбе с пережитками. На бумаге было одно, а в жизни…
Вопрос встал ребром: «Как купить кольца?» Деньги, паспорта и талоны лежат на груди, паспорт Алены и военный билет курсанта – в кармане шинели. До открытия магазина 10 минут, народ уже нервничает и выстраивается в затылок, начинается перекличка и тут… «Сказочное везение» проявилось в том, что в списке оказалась однофамилица Алёны. Таранов пристроился третьим в очередь, показал паспорт невесты, и оказался у прилавка одним из первых покупателей.
Два золотых колечка приятно грели ему руку. Зажав их в кулаке, он был готов к свадьбе сию минуту. Но регистрацию назначили лишь на завтра.
Никогда не знаешь, что ждет тебя в армии. Не важно, рядовой ты или генерал, но всегда найдется тот, кто изменит твои планы.
На следующий день Таранова в увольнение не пустили.
Алёна стояла на втором этаже зала бракосочетания ЗАГСа, что высился совсем недалеко от Балтийского вокзала. Неделю назад она ездила домой, и рассказала родителям о резкой смене своих планов на дальнейшую жизнь. Нелегко ей было признать, что расстается с прежним женихом из Технологического института, который предложил её руку и сердце два месяца назад, а свадьба, спланированная через полтора месяца, теперь отменяется совсем, а не просто переносится.
Дома были возмущены поначалу ее непостоянством, и резкой сменой кавалеров, но она смогла убедить мать, а та – отца, что новое чувство, и ее жених в погонах – это навечно. Такой любви не бывает даже в книгах и кино, а она встретила своего суженного. Кружилась по комнате с его фотографией в руках и целовала её, целовала…
Встретить любимого встретила, пришла в ЗАГС, а Таранова нет. Уже полчаса, как милый сердцу жених опаздывал на собственную свадьбу. Алёна прекрасно понимала, что связывает судьбу с военным человеком. Об этом она читала в книгах, видела множество художественных фильмов, но такого начала совместной семейной жизни себе не представляла.
Спасло Таранова начало зимней стажировки. Курсанты второго отделения были распределены в областной поселок Тайцы, куда в сопровождении старшего сержанта Чаргейшвили и было велено отправиться после обеда для расквартирования. Старший группы принял волевое решение: отпустить Таранова и его свидетеля на свадьбе Мулю с таким расчетом, чтобы Семен успел вовремя расписаться, и в полночь оба могли вернуться в часть.
У дежурного по училищу жениху и свидетелю пришлось выстоять лишних двадцать минут, пока курсанты устраняли недостатки. «Увольняемых» в тот день проверяли тщательнее обычного на предмет соответствия внешнего вида и прически уставным правилам. В процесс вмешался начальник учебного отдела, и все шло нормально, пока полковник не остановился перед Мулей. Взгляды курсанта, который «поедал глазами» начальство, и седого полковника встретились. Оба оказались немного похожи внешне: высокого роста, с оттопыренными красными ушами, в очках с золотой оправой. Молчание затягивалось.
– Вы когда в последний раз чистили пуговицы на кителе?! – вдруг спросил проверяющий.
Курсанты в строю прыснули от смеха. Они-то знали, что пуговицы у всех изначально были анодированные, и блестели сами по себе, их не чистили никогда. Чистили пуговицы на старой форме одежды, лет 15—20 назад, в курсантские годы того самого полковника, который, видимо, вспомнил свою юность, разглядывая курсанта в очках.
– Сегодня утром!!! – не моргнув глазом соврал Муля.
– Надо чаще это делать. Почистить еще раз и доложить дежурному, – по-отечески пожурил его начальник учебного отдела и важно отправился в штаб, не придираясь больше ни к кому.
Муля отошел в сторону, постоял пару минут, и доложил дежурному по училищу о выполнении приказания под общие улыбки. Но время было упущено, следующую электричку отменили, и в Ленинград друзья добрались на полчаса позже, чем планировали. Все очередные свадьбы покинули Дворец бракосочетаний, отыграли марши, наплакались от счастья невесты, отстреляли бутылки с шампанским, и наступила та тишина, что не свойственна этому заведению в часы торжеств.
Взбегают они по широкой лестнице, а там стоит грустная Алёна и чуть не плачет. Ее тщетно успокаивает подруга, и плечи предательски начинают вздрагивать, но только сердце еще верит: он придет!
Кольца, цветы, свидетели – все минута в минуту. И всё вовремя. В пятнадцать минут седьмого, после официального закрытия ЗАГСа, Таранов и Алёна со свидетелями (Мулей и Галей – подружкой невесты по институту) расписались, и счастливые молодожёны надели друг другу обручальные кольца. Строгая курсантская форма и милое студенческое платье вписались в лихой ритм жизни так, как хотели молодые.
На свежем мартовском ветру их ждало такси, о котором предусмотрительно позаботился Марк. Свадьбу было решено сыграть в квартире Слона, которую они снимали с Валей. Остатки денег, которые Таранов не успел потратить на кольца, ушли на вино и пирожки. Марк все закупил, собрал друзей и теперь ждал всю компанию из новобрачных со свидетелями по известному Муле адресу.
Всю дорогу Алена и Семен целовались. Не переставая – на каждом мосту. Не отрываясь друг от друга – на красном свете светофора. Просто потому, что хотелось целоваться, и не выпускать из рук друг друга. Свидетели церемонии кричали «Ура!», «Горько!», пили шампанское в машине и громко считали время продолжительных поцелуев, так, что на веселую машину смеющихся курсантов оглядывались прохожие…
В небольшой двухкомнатной квартире собралось человек двадцать. В этой тесноте организовали молодым место у стола, налили по бокалу, и радостное веселье не смолкало часа три. Обязательное «Горько!» очень нравилось Таранову, а Алена заливисто смеялась от армейского «Ура!». Конкурсы и аттракционы показали им, что муж и жена не все еще знают друг о друге, им есть, чем заняться в семейной жизни. В танцах и песнях под гитару проявляли себя все, кто попал на это счастливое для молодых торжество.
Через час гулянья объявил о предстоящей свадьбе Пучик, которого невеста ждала год, когда он служил ещё в армии, и почти четыре года, пока он учился в училище. «Пусть родители и не согласны, а мы хотим жить вместе!» – повторял время от времени батарейный почтальон. Через два часа Муля заявил, что собрался жениться на Галке, и она радостно бросилась ему на шею со словами: «Аленкина свадьба свела меня с любимым в погонах». Генка обещал быть у всех свидетелем.
К полуночи стали собираться, чтобы успеть в Тайцы. Подводить Чаргейшвили никто не хотел, пусть и играло в голове шампанское. Так сложились их отношения за годы учебы, так они верили в мужскую дружбу и понимали воинскую порядочность.
